«Крепитесь, люди, скоро лето!»

Тепло, даже жара, сегодня являются непременной составляющей отпуска и отдыха, да и вообще счастья. Рай, как место вечного блаженства и радости, практически повсеместно и у всех народов связан с теплом. Это место, где растет прекрасный сад, приносящий плоды по нескольку раз в год. Там не бывает дождей и дует легкий ветерок. Там светит солнце, но нет удушающей жары. Античная Гиперборея, страна счастливых людей, располагавшаяся за Полярными кругом (!), находилась «вся на солнце, с благодатным климатом и лишена всякого вредного ветра» (Плиний Старший «Естественная история»). В древнегреческом раю «Нет ни дождя там, ни снега, ни бурь не бывает жестоких» (Гомер «Одиссея»). А вот в древнегреческом аду, в Тартаре, царит вечный мрак и холод. В преданиях кельтов «счастливый» Авалон – остров плодов, туда был перенесен легендарный король Артур. В японских мифах на Острове вечной юности царит вечная весна, небо всегда ярко-голубое, листья деревьев не опадают, а цветы не отцветают. У славян же блаженные острова Макарийские – место, куда прилетают райские птицы Гамаюн и Феникс, ну и конечно, «тамо зимы нет». Словом, человечество веками верило, что рай – это тепло, а в последнее столетие, разочаровавшись в концепции рая, пришло к выводу, что тепло это рай.

Согласно современному общеевропейскому мнению, зима – это период, который надо просто пережить, чтобы дождаться прекрасного лета. На зиму жалуются повсюду – от зябкой Англии до теплой Италии. Русские и финские морозы давно стали всеобщей «пугалкой», экстримом, в котором могут выжить только варвары и дикари. И почему-то никто не жалеет, например, испанцев, которые долгие летние месяцы живут в невыносимой жаре, сжигающей всю окружающую природу и убивающей всякие человеческие чувства, кроме жажды и нестерпимого желания найти кондиционер.

В нашей стране исторически холод был явлением естественным, даже желанным. А.С. Пушкин сетовал на жаркое лето в России: «Ох, лето красное! любил бы я тебя! Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи». В романе «Евгений Онегин» с большим чувством описана «волшебница зима», волнующая сердце весна и любимое время года поэта – осень. Но почти нет описаний лета, кроме уничижительных.

В XIX веке Россия открывает для себя отдых в Европе. Он входит в моду. Обывателю всегда важно иметь повод для траты денег, понятие «полезно» здесь очень кстати. Многие, особенно легочные больные, считали полезным проводить в теплых краях холодную русскую зиму, а также сырую русскую осень и зябкую русскую весну. Особенной популярностью среди любителей тепла пользовались Италия и юг Франции. Ницца и Сан-Ремо — среди самых известных мест отдыха и лечения русских. Не одно поколение русских восклицало подобно Тютчеву: «О, этот Юг, о, эта Ницца!.. / О, как их блеск меня тревожит!» На Ривьере собирались самые громкие русские фамилии, здесь были постоянные дачи у Шереметевых, Демидовых, Оболенских, Апраксиных, а также многочисленных членов дома Романовых. Сюда съезжались герои различных литературных произведений: с последней надеждой на исцеление везет на юг Франции княжну Марусю герой чеховского рассказа «Цветы запоздалые».

Судьба самого А.П. Чехова весьма показательна для тех, кто свято верит в целительную силу «югов» и тепла.

Чехову, уроженцу теплого приморского Таганрога, переехавшему в юности в Москву и тяжело болевшему туберкулезом, врачи прописали теплый морской климат. Он ездил в Ниццу и страдал там от несоответствия окружающего мира своим представлениям о жизни: «Смотрю я на русских барынь, живущих в Pension Russe - рожи, скучны, праздны, себялюбиво праздны, и я боюсь походить на них, и все мне кажется, что лечиться, как лечимся здесь мы (т. е. я и эти барыни) - это препротивный эгоизм». Он прожил заграницей полгода, но писал в письмах, что не стал здоровее, чем был; «по крайней мере, - замечает он, - в весе не прибавился ни капли и, по-видимому, уже никогда не прибавлюсь».

Хуже всего была южная зима, сезон, который непременно советовали проводить на юге. В январе 1901 года Антон Павлович послушно поехал в Европу: как врач, он четко следовал предписаниям своих коллег. А через две недели удрал оттуда. «Я бежал из Ниццы в Италию, - пишет он, - - был во Флоренции и в Риме, но отовсюду пришлось бежать, так как всюду неистовый холод, снег и - нет печей». После чего решил строиться в Ялте, на «родных берегах».

Но вот что удивительно. Выдающийся терапевт своего времени, профессор А.А. Остроумов (его имя носит уже больше полувека клиника госпитальной терапии Московской медакадемии имени И.М. Сеченова, а до недавнего времени носила и ГКБ№33 в Сокольниках), после осмотра больного, дал Чехову совет, весьма обрадовавший писателя. Он поспешил поделиться им с сестрой: «[Остроумов] запретил жить зимою в Ялте, находя, что ялтинская зима вообще скверна, и приказал мне проводить зиму где-нибудь поблизости Москвы, на даче. Вот тут и разберись!». Он остался в Москве, которую нежно любил, и был счастлив: «Здесь в Москве снежок, тихо, ласково. Я здоров совершенно, так здоров, что даже докторам становится совестно. Оказывается, вопреки докторам, холод не имеет никакого влияния на мое здравие».

Твердо устоявшиеся к тому времени идеи целебной силы тепла все-таки вынудили Чехова в конце жизни поселиться в Ялте. Не будем углубляться в медицинские вопросы: на тему климатотерапии написаны тома. Но есть простой человеческий фактор: человек скорее выздоравливает, если он счастлив, живет в привычной и любимой им среде, окруженный теми, кто ему дорог. Душевное спокойствие часто важнее любых лечебных средств. Чехов любил Москву и свою подмосковную дачу в Мелехово. Его друзья и единомышленники жили рядом. Молодая жена, на которой он женился незадолго до смерти, знаменитая актриса МХАТа, жила в Москве. Ото всего этого он был оторван ялтинской лечебной «ссылкой». «Я... не живу полной жизнью, - писал Чехов после переезда в Ялту, - я люблю шум и не слышу его... я переживаю теперь состояние пересаженного дерева, которое находится в колебании: приняться ему, или начать сохнуть?». К сожалению, случилось последнее.

Медицина советского периода поддержала идею целебных свойств тепла и солнца. Только поставила задачу «подарить» все эти радости «буржуйской» жизни трудящимся массам.

В начале XX века ситуация в стране была крайне тяжелой. Помимо столь волнующих сегодня «пандемий» и эпидемий, было много других проблем – массовые заболевания туберкулезом, детский рахит, дизентерия, цынга. Детская смертность была самой высокой в Европе. Во многих случаях болезни были связаны с условиями проживания, особенно в городах. Советская медицина энергично взялась не только за решение этих проблем, но и их профилактику. Начали с агитации за соблюдение элементарных гигиенических норм, а затем уж развернулась пропаганда здорового образа жизни. Появилась магическая троица здоровья и счастья: «Солнце, воздух и вода». В наивном, но милом фильме про боксеров «Первая перчатка» (1946) постоянно звучит привязчивая (в хорошем смысле) мелодия В. Соловьева-Седого с бравурным лозунгом «От всех болезней нам полезней. Солнце, воздух и вода!» Трудно было не запомнить. Изначально смысл был простой: надо гулять на свежем воздухе и загорать на солнце, а вода была нужна для чистоты и закаливания, в моде были «обливания» ледяной водой. Однако со временем все три составляющих крепкого советского здоровья незаметно сошлись в одной точке – южных морских пляжах, что хорошо заметно в агитационных плакатах тех лет.

Родители моего мужа имели возможность с раннего детства отправлять его на юг. Он каждое лето несколько месяцев проводил в выездном детском саду МПС в Феодосии и… много болел. Помогло только вмешательство бабушки, в один прекрасный день решительно забравшей его на лето на дачу под Звенигородом. Чудесным образом болезни прекратились. Со мной история была обратная, хотя и в ту же тему. Мои родители не имели никаких возможностей, преподаватели МГУ не слишком высоко ценились государством. Я в детстве и юности почти не бывала на юге, зато поехав однажды с папой в Сочи была вскорости возвращена в Москву с тяжелейшим воспалением легких. Эти истории отнюдь не призваны опровергнуть целебные силы южного тепла. Просто должны в очередной раз доказать, что «жизнь – сложная штука», а универсальных рецептов здоровья и счастья не существует.

Читай меня в яндекс дзен