Ладожское озеро занимает особое место в русской, и не только, истории и жизни. Вспомним, что в XX веке именно оно было названо «Дорогой жизни», именно по нему проходила единственная транспортная магистраль, летом – по воде, зимой – по льду, связывавшая с сентября 1941 по март 1943 года блокадный Ленинград со страной. За это время из города по Ладоге было вывезено более 550 тысяч людей и доставлено в город немногим менее полумиллиона тонн грузов, преимущественно продовольствия. Ладога в годы войны спасла много жизней.

Обратимся к древней истории Ладожского озера. Окончательно обособленным озером оно стало примерно девять тысяч лет назад, до этого времени то сливалось, то отделялось от Балтики. Примерно тогда же оно стало заселяться людьми, о чем свидетельствуют археологические находки. Детальнее всего было изучено древнейшее поселение Ладога (сегодня – село Старая Ладога), до начала XVIII века именовавшееся городом. Его сейчас иногда торжественно величают первой столицей древнерусского государства, поскольку согласно ряду летописей именно здесь изначально поселился призванный на княжение Рюрик. Здесь же по некоторым данным располагается и могила знаменитого Вещего Олега, принявшего смерть от коня своего (по другим – в Киеве).

Достоверно известно, что Ладожское озеро испокон веков было местом встречи представителей разных культур: прибалтийско-финских народов (знаменитая «чудь», которая, согласно А. Блоку, «начудила»), скандинавских и славянских. Это отразилось и в названии: древнерусские летописи XII века называли его «великим озером Нево» (уже тогда – великим!), скандинавские саги – озером Альдога, финны – Вениемъ-мери (т.е. русским морем), а с XIII века появляется название Ладожское озеро по названию города Ладога (или реки с тем же именем).

Через озеро проходил знаменитый путь «из варяг в греки», важнейший торговый маршрут, соединявший в X - XIII веках регионы Балтийского моря с Юго-Восточной Европой и Малой Азией. В Старой Ладоге находят византийские свинцовые печати, арабские серебряные монеты, перстни из горного хрусталя с арабскими надписями, скандинавские украшения: фибулы, подвески – «молоточек Тора», навершия с изображением Одина, балтийский янтарь, славянские золотые височные кольца, фризские гребни, игрушечные мечи, точно воспроизводящие формы настоящих мечей из рейнских мастерских.

Однако местное население не только и не столько занималось торговлей: здесь сеяли зерно, разводили скот, ловили рыбу. На берегах озера строили крепости, а с XIV века на озере появляются монастыри. Удивительно, но в XVI веке, в период расцвета картографии в Европе, Ладожское озеро практически исчезает с европейских географических карт. В самой знаменитой карте Северной Европы того времени «Carta Marina» (1539), составленной шведским церковным деятелем и писателем Олафом Магнусом, есть множество интересных деталей, включающих пещеры гномов, конькобежцев на Финском заливе, ловлю горностаев деревянными ловушками, вязанки сушеной рыбы на норвежских островах и другие детали, Ладожское озеро просто отсутствует (его пытаются найти под другим именем, но это лишь догадки). Карта Олафа была самой ранней подробной картой Северной Европы, так что ее еще долго копировали под разными именами, игнорируя знаменитое озеро. На некоторых картах, например, у знаменитого австрийского путешественника по России Сигизмунда Герберштейна, озеро встречается, однако оно совсем крошечное, так его и копировали его последователи. Напомню, что Ладожское озеро является самым крупным пресноводным озером Европы и 13 по величине в мире. Культурная изолированность Русского государства и политические мотивы, вероятно, не позволяли признать его исключительность.

В начале XVII века часть побережья озера отошла к Швеции (и озеро моментально появилось на европейских картах!), но в результате Северной войны в 1721 году все побережье Ладожского озера вновь и окончательно вошло в состав Российской империи. Оно сохранило свое значение как водная артерия, были построены шлюзы и каналы. А с развитием идеи отдыха и познавательных путешествий стало одним из популярных дачных мест и туристических направлений.

Путешественников на Ладожское озеро влекли природные красоты, особая, неповторимая атмосфера Севера, древние легенды и сказания, знаменитые монастыри, а также охота и рыбалка. Отпугивали суровые погодные условия, Ладожское озеро трудно назвать спокойным, оно печально знаменито своими ветрами и штормами, во время которых озеро часто «кипит», все любители водных круизов сталкивались на Ладоге с этой проблемой; я лично дважды во время таких путешествий не смогла посетить остров Валаам, к которому было просто невозможно пристать из-за погодных условий. Ощущение конца света во время такого штормового опыта на Ладоге непередаваемо.

Однако магия притяжения озера пересиливала страх. И путешественники не обходили его стороной. Удивительная природная красота этих мест привлекала художников и поэтов, монастыри на островах – паломников.

Не раз путешествовал по берегам и водам Ладожского озера русский писатель Николай Лесков, именно на ладожском судне разворачивается история его знаменитого Очарованного странника. Писатель оставил яркие зарисовки своей паломнической поездки по островным монастырям. Восхищался природой: «Нева пройдена от устья до истока, и озеро открылось сразу и во всей своей красоте: просторное, свежее, синее, как темный сапфир, и по нем ходит волна уже не речная, а настоящая морская волна с темным подбором, переходящим в белый барашек». Но в большей степени интересовался людьми, отправившимися в паломническое странствие. Фантасмагория путешествия русских людей по святым местам заставила писателя в конце пути воскликнуть: «День искушений, день обильных и разнообразных искушений, каких за добрую неделю не увидишь на берегу, приходил к концу. Всех этих впечатлений было уже чересчур довольно; хотелось роздыха и воображению, и нервам. А тут неотвязно лезло в голову: Боже мой! Боже мой! что мы за необыкновенный народ! И кто, какой чужеземец может нас знать, и понимать, и отводить нам место и значение? Куда стремишься, куда плывешь ты, о святая родина, на своем утлом корабле со своими пьяными матросами? Как варит твой желудок эту смесь гороха с капустой, богомолья с пьянством, спиритских бредней с мечтательным безверием, невежества с самомнением?.. О, крепись, моя родина! крепись — ты необходима: кроме тебя, этим всяк поперхнется!».

Русский путешественник и писатель Василий Немирович-Данченко, брат знаменитого режиссера и основателя МХАТа, детально описал свое пребывание на Ладоге. Он восхищался озером: «Впереди открытое озеро, я сказал бы море, потому что по своей глубине и размерам Ладога более заслуживает это имя, чем какая-нибудь Азовская лужа». Любовался его неповторимой красотой «Сероватое освещение было как раз под стать этому недвижному простору. Все небо затянуло не тучками, а какими-то белыми, сквозными крыльями, словно миллионы ангелов пролетали над безбрежьем и гладью Ладоги». Пробивался сквозь шторма: «Ветер теперь уже ревел кругом, кидаясь направо и налево, вертясь на месте, как одержимый пляскою святого Витта, то припадая к волнам, то взрываясь к самым облакам». Оценивал монастырскую кухню: « Есть дают много, но невкусно. Соленые сиги на первое, капуста с мелкой рыбой на второе. Третье кушанье суп перловый с рыбой, на четвертое гречневая каша. Опять-таки, чисто крестьянский стол». (А звучит неплохо, тем более что монах, сопровождавший писателя, уточнил, что «Сегодня у нас рыбка, своя. Не покупаем на стороне, все матушка Ладога дает.... Ныне у нас большой дород на рыбку. Милослива рыбка ныне»).

Немирович-Данченко очень метко подметил одну важную деталь – удивительно красивое расположение русских монастырей, вписанных в природное окружение: «Монахи, обнаруживающие вообще так мало вкуса… большие художники по отношению к природе. На дальнем ли Севере, в Крыму, все равно, они выбрали красивейшая местности и на этих красивейших местностях заняли самые эффектные пункты. Это, разумеется, относится и к Валаамским старцам. На их островах скиты и пустыни поставлены именно там, где бы их устроил человек с тонким вкусом и пониманием пейзажа. От того-то здесь каждое, в сущности очень незначительное, учреждение так сильно запечатлевается в памяти зрителя. Передо мною, по крайней мере, до сих пор словно въявь рисуются во всей своей красоте то сумрачные и дикие, то мягкие и идиллические картины, окружающие Валаам».

В середине XIX века в компании с дочерью и своей «последней любовью» Е.Н. Денисьевой путешествовал на Валаам по Ладоге русский поэт и дипломат Ф.И. Тютчев. Поездка была непростой: толпы паломников по случаю праздника, трудности с ночлегом. В начале пути лил проливной дождь, в конце ожидала знаменитая ладожская непогода и шторм (ночью «поднялся сильный ветер. Нам пришлось перенести довольно неприятную бортовую качку, которая продолжалась в течение восьми часов»). И все-таки, передавая чувства всей компании, дочь поэта писала в письме: «Наше маленькое путешествие удалось очень хорошо, хотя и не обошлось без целого ряда треволнений». Главное – было ощущения красоты, покоя, умиротворения, беспричинной радости, которые многие испытывают в этих северных краях. «Наше ночное плавание по Ладожскому озеру было чудесно...». Прибыв на остров Коневец, где находится знаменитый монастырь, «я гуляла с папа́ в лесу при восходе солнца». На Валааме «Монахи нас приняли с большим гостеприимством. Нам предоставили две кельи, весьма опрятные. Мы, как схимники, поели ухи и, поскольку чувствовали себя смертельно усталыми, легли спать. На следующий день, во вторник (8 августа) прослушали обедню и гуляли по острову, очень живописному. Мы познакомились с настоятелем монастыря, очень праведным человеком...». Это был знаменитый игумен Дамаскин, много сделавший для процветания монастыря.

Тютчев воспоминаний об этом путешествии не оставил, зато написал стихотворение, в котором отразились его впечатления о Ладожском озере, прекрасном даже в непогоду:

Под дыханьем непогоды,
Вздувшись, потемнели воды
И подернулись свинцом —
И сквозь глянец их суровый
Вечер пасмурно-багровый
Светит радужным лучом,
Сыплет искры золотые,
Сеет розы огневые,
И – уносит их поток...

Уже не одно столетие о Ладожском озере слагают таинственные истории. И не может быть иначе: огромные размеры, неизведанные глубины, еще не исследованные геологические, метеорологические и сейсмические особенности озера, оставляют многие вопросы без ответов. Например, какова природа загадочных звуков, идущих из глубин озера, которые называют «баррантидами». Или «кипящие котлы», неожиданно возникающие на ровной глади участки с бурлящей водой. Эти явления пока не нашли научного объяснения, но он возможно. А вот многие можно отнести к народному фольклору. Бытуют истории о неведомом чудовище, живущем в озере, наподобие лохнесского, о корабле-призраке, вроде «летучего голландца», о древних великанах, перекатывавших огромные валуны, и карликах-гномах, живущих под землей. Все это придает загадочности этим местам и привлекает туристов. Кстати говоря, огромные серые валуны, живописно раскиданные по всей Карелии, словно и правда это работа трудолюбивых великанов, несомненно являются одним из важных и уникальных украшений северного пейзажа.